Хренодерский переполох - Страница 78

– И что прикажете делать с этими малахольными? – фыркнула Лика, неловко передернув плечами. – Скачут вокруг бестолково, как зайцы мартовские, а замуж пока никто не звал.

– А ты улыбнись кому-нибудь поприветливей, – посоветовал леший. – Выдели, так сказать, из окружающих. Глядишь, он и пересилит робость, да предложение и сделает. А там… пирком да за свадебку.

Лика задумчиво помешивала остывающий чай. Бряцала по краям чашки серебряная ложечка, оставшаяся в наследство от мамы.

– Так не нравится мне никто из них. Да и местные кумушки мне скорее глаза выцарапают, чем позволят чадо свое под венец увести.

– А ты попробуй, – увещевал Вяз. – А женщины – женщины и есть. По их мнению, сыновьям если не принцесса заморская должна пару составить, то хотя бы герцогиня. Ты же живешь отдельно, ходить и портить тебе жизнь – не находишься. Или ты сама все принца на белом скакуне ожидаешь? Так не жди, девка. Не дождешься. Места у нас темные. Лошади есть далеко не в каждом хозяйстве. Пашут и то на быках. Может, и живет где-то твой кавалер желанный и конь у него самый подходящий, только вот сидит он да скакуна своего щеткой чистит. Уж, наверное, такой хлыщ в Безымянный лес не сунется – забоится.

– Предлагаете самой во дворец Шепатура заявиться?

– Зачем? – несколько опешил от такой постановки вопроса леший.

– Принца искать и предложение ему делать, – хихикнула Светлолика.

– Нет. Предлагаю удовольствоваться теми, кто есть. Не нравятся парни из Хренодерок, так в Репицах и Гнилушках неплохой урожай этого добра зреет. Приглядись, – с нажимом порекомендовал Вяз Дубрович. – А то навела полный дом оборотней. Скоро к тебе вообще все перестанут ходить. Звери-то дикие.

– Но не выгонять же их, – со вздохом посетовала Светлолика. – Жалко. Пропадут ведь.

Вяз Дубрович сильно сомневался в том, что дикие оборотни могут пропасть в лесу, даже если он Безымянный и в нем проживает как обычное зверье, так и нежить. Но с девушкой спорить не стал. Как известно, женская натура славится мягкосердечием. Стоит им увидеть брошенного котенка или еще какую зверушку, в сердцах рождается сострадание и готовность подобрать, пригреть, накормить. Материнский инстинкт просыпается, что ли?

– А ты двуипостасным предложи. Они не оставят сородичей в беде.

– Пыталась уже, – пригорюнилась Светлолика. – Ходила к ним утром. Так они даже одного оборотня не взяли, троих и подавно не возьмут. А у бедняжек такая сложная судьба.

«Бедняжки» немедленно приняли вид самых разнесчастных дворняг, чей вечный удел голод да пинки прохожих. Даже Вяза проняло, хотя он уж точно не питал насчет вервольфов никаких иллюзий.

– М-да… – задумчиво почесал затылок он. – Хорошо. Есть у меня одна идея. Только идти туда надо ночью, и результат не гарантирую. Но за спрос, как говорится, в лоб не ударят.

На том и порешили.

Хренодерские мужчины вернулись в село как пыльным мешком стукнутые. Ведьма оказалась живой, это не могло не радовать. Ее никто не крал – это тоже хорошо. Но теперь придется выполнять кучу обещаний, опрометчиво данных головой лесной отшельнице. Что-то подсказывало, что Светлолика не простит им отступление хотя бы от одного пункта, и это обстоятельство повергало мужчин в тоску и уныние. Народ подумывал было продолжить прерванное лесной прогулкой сельское собрание в «Пьяном поросенке», но женское население Хренодерок вовсе не питало склонности к послеполуденному сну и выказало потрясающую прозорливость, подкараулив благоверных у дверей кабачка.

Как и положено верным подругам, жены с милой, многообещающей улыбкой предложили мужьям последовать домой, дабы насладиться домашней пищей в кругу домочадцев. Возражения мужчин вперемешку с попытками выяснить ответ на извечные вопросы: «Кто в доме хозяин?», «Я мужчина или не мужчина?», «Имею право выпить и посидеть с друзьями!» – наткнулись на стену непонимания. Железный аргумент в виде увесистых скалок в женских руках перевесил чашу весов в сторону правильного решения – рассредоточиться по домам. Иногда уступить хрупкой женщине – самое верное решение. Благоверные резко прекратили бузить и отправились за своими женами, как телята за мамками. На этом разногласия между женским и мужским населением Хренодерок временно были устранены.

Вечер спустился над Хренодерками. По-хозяйски обнял избы, просочился сквозь изгороди, накрыл землю своим темным покрывалом. На небосклон величаво выплыла все еще полная луна в окружении многочисленной свиты из звезд. Сельские жители рассредоточились по домам. Коты причесали шерсть и отправились на свидания или на драку с очередным претендентом на хвост и лапу очаровательной мурлыки – кому как повезет. Собаки честно бдели, мирно посапывая в своих будках. Один кобель забрался на свой домик (благо цепь позволяла) и, не отрываясь, смотрел на луну влюбленными глазами. Выть или не выть? Вот в чем вопрос.

Вот в эту темную пору, когда на первый взгляд в деревне царила тишь да благодать, тихо, чтобы, не дай всевышний, не потревожить своих супруг, осторожно, через заднюю дверь во двор, а потом огородами пробирались мужички на свое собрание. Сход назначили в храме, точно зная, что грозные половины ни за что не догадаются искать их в доме Всевышнего. Удивленный таким поздним нашествием прихожан отец Гонорий хоть и не поверил во внезапный приступ благочестия, поразивший мужское население Хренодерок в единый миг, но храмовину открыл и даже запалил свечи. Правда, сам тоже остался внутри, ибо точно знал, что народ в порыве снискать благодать божью способен своротить многое.